06_09_00(c)Tarl

Токио.

Мерцающее сияние неона тускнеет, касаясь темно-серого пористого бетона, тает в пыльных вихрях мусора, обрывках газет, мятых банках из под пива, несущихся по черному асфальту. Небольшие струйки грязной воды с радужной пленкой на поверхности, стекают из темных, сверкающих чернотой лужиц к моим туфлям из мягкой кожи. Освещенные мягким светом витрины магазинов, контрастируют с яркой, режущей глаза рекламой. Большие вывески : "Вы ищите работу ?", "Французская кухня", "Если вы один"... Ночь.
Я иду по улице, по этой грязной, вонючей улице. Повсюду нагромождения камня, стали, хрома... Какой-то парень в черных, засаленных донельзя джинсах из искусственной кожи и в косухе такого же цвета и видимо того же возраста, что и джинсы, прижимает к фонарному столбу шлюху, одну из тех, что выставлены в витринах. Он еле стоит на ногах, он не видит, и не чувствует почти ничего. Женщина извивается, вяло улыбаясь наркотической улыбкой, а парень пытается содрать с нее юбку, не замечая, что царапает ногтями столб. Переизбыток кодеина в крови придает его затылку мертвенно-бледный цвет. На висках и за ушными раковинами поблескивают капельки пота, похожие на капли дождя, закончившегося пять минут назад. Перевернутая, покрытая свинцовой пеленой чаша неба, нависает над городом, напоминая о господствующем повсюду электричестве редкими разрядами молний, сверкающими над крышами небоскребов, озаряя на мгновения все вокруг грязно-белым, как сияние монитора, светом.
Если вы один... толкнув дверь, я захожу в аптеку. В полутемном, сравнительно чистом помещении пахнет спиртом, сигаретным дымом, уксусом и кровью. В углу, прислонившись спиной к стене лежит человек. Это худощавый, невысокий японец. Темные мешки под закрытыми глазами. Серый плащ, покрытый жирными пятнами и местами забрызганный кровью, распахнут, демонстрируя чуть более темный костюм. Кровь запеклась и на рассеченном лбе. Свет, слабо пробивающийся сквозь небольшую щель, прорванную в затемняющем лампу фильтре, играет на сколах стекла горлышка бутылки джина в правой руке. Рядом, примостившись на правой ноге, лежит разорванный пакетик с остатками нейростимулятора. Человек глубоко и ровно дышит. Он в стране грез.
Кинув в автомат пару монет, нажимаю на яркую кнопку с сияющими на ней японскими иероглифами. На подставку передо мной выезжает бутылка сакэ. На ней яркая этикетка. Месяца три назад, сакэ признали лечебным средством от стресса и начали продавать в аптеках. Забрав покупку, разворачиваюсь и выхожу в духоту и сумрак улицы. Если вы один... Раскрутив крышку бутылки, делаю глоток. Обжигающая небо и пищевод жидкость, теперь во мне, она разлагается ферментами и всасывается в кровь опьяняя, помогая забыть... забыть что ?
Опять реклама. На этот раз помада. Красная, как кровь, кровь того человека, что остался в аптеке. Неожиданно, шумной волной нахлынули воспоминания...
Мы повстречались с тобой в... как же назывался тот город в Новой Азии ? Не помню, да теперь это и не важно. Я зашел в довольно-таки приличный бар, приличный - это значит, что насекомые в нем не ползают по стойке, и прежде чем налить выпить посетителю, бармен сполоснет стакан. Заказал сакэ. Обернувшись я увидел тебя.
Еще глоток, и я замечаю, что меня перестают бесить проезжающие мимо автомобили. Они несутся со скоростью семьдесят миль в час над асфальтом, обдавая редких прохожих брызгами грязи, выхлопами, волной безразличия или презрения. Часы, стилизованные под песочные, но со светящимися делениями, сообщили, что в данный момент 1:30 и пожелали мне приятной ночи.
Черные, томные глаза, в бархатистом обрамлении длинных ресниц, высокие, азиатские скулы, ровный загар, чувственный рот. Я уставился на тебя, пытаясь продышаться. Сакэ жгло меня изнутри. На тебе были, кожанные брюки цвета ночи, расширяющиеся ниже колен, демонстрирующие идеальные формы, и легкая кофта...
Начался дождь. Капли падали с неба, сверкая в свете фонарей, как маленькие звездочки. Дожди сейчас не редкость. Они несут в себе свинец, двуокись натрия, сажу, отходы химических и биологических лабораторий, которые упав на землю впитаются в нее, убивая все живое, что бы затем кружа, подняться испарениями над землей, попасть в легкие человеку, или собравшись в темную пелену зависнуть над землей закрывая, солнце или звезды. Я достал из кармана пачку сигарет, открыл ее, вытряхнул одну сигарету на руку. Вставил между губ и прикурил. Колечки дыма кружась в потоках воздуха уплывали вдаль. Поежившись, я закутался посильнее в плащ. Это был тот самый плащ на котором мы в первую ночь...
Я вынырнул из твоих глаз и ошалело уставился в потолок. Мы лежали на полу в небольшом номере, в отеле. Под тобой матово отливал подкладкой мой плащ. Дыхание еще не восстановилось. Поднявшись, подошел к окну. Хмурое утро тусклым светом вырисовывало улицу. Все те же неоновые вывески, тот же бетон, те же огромные зеркальные стекла офисов мегакарпораций. Прикурил сигарету и затянулся. Нежные, грациозные руки обвили мою шею и потянули обратно... Позже я сидел и наблюдал, как ты одеваешься. Твое тело было полно жизненной энергии, движения плавными переливами сливались в одно. Ты скользнула в брюки, которые приняли очертания твоей фигуры. Мне всегда, впоследствии нравилось смотреть, как ты одеваешься...
Над ухом раздался громкий, резкий гудок. Тело автоматически отшатнулось. Мимо стремительно пронесся обтекаемый иссиня-черный автокар. Сзади на бампере выбита стильная надпись "МТ Биолабс". МТ Биолабс - как много в этих словах. Одна из самых крупных корпораций. Она занимается разработкой и внедрением новых биотехнологий. Именно МТ Биолабс разработало "Тапс", один из самых сильных нервных стимуляторов, а затем добилась его свободной продажи в аптеках. А синтезатор ДНК, реакции метарибоксиновых ферментов, электростимуляция "зон наслаждения" в коре головного мозга, список можно продолжать очень долго... Но было в этом название что-то еще... МТ Биолабс...
Нам было хорошо вместе. По крайней мере я так считал. Кормление голубей, этих практически единственных выживших в городах птиц, на площади Амстердама, романтические ужины в маленьком ресторане в Париже, занятия любовью в шикарном отеле в Венеции... У меня тогда были деньги, много денег, и я тратил их на нас. Мой работодатель выплатил их мне через два дня после нашей встречи.
Мы сидели на просторной, снежно-белой веранде. За твоей спиной, в огромном камине потрескивали дрова и дым приглушенно гудя выходил в столь же здоровенную, как камин трубу. Нас разделял небольшой, ажурный столик, накрытый белой скатертью. Мы только что позавтракали и теперь наслаждались вкусом апельсинового сока, настоящего апельсинового сока. Сквозь гигантских размеров стекла веранды был виден сад. Он стоял в зимнем безмолвии напоенный покоем, величием и какой-то легкой, словно дымок вившийся над моей сигаретой, грустью. Сверкающие снежные шапки на небольших елях, аккуратно подстриженные небольшие шары кустов можжевельника, тишина, все это создавало то незабываемое настроение, когда коктейль из тоски смешанной с тревогой вызывает волну теплой радости исходящей из груди и распространяющейся на весь окружающий мир. Я встал и подошел к входной двери. Открыл ее и шагнул в этот белоснежный мир, всей грудью вдохнув утренний, морозный воздух. Я помню как сверкали снежинки на твоих ресницах, твой серебристый смех и выбившаяся из под легкого берета непослушная прядь твоих черных, как смоль, длинных волос. Это были Альпы, кажется...
МТ Биолабс, МТ Биолабс... Я глотнул еще сакэ. В бутылке осталось едва ли четверть ее содержимого. Я пьян. Мне хочется зайти в ближайший бордель и выбрать себе ту, которая напоминает мне тебя хоть чем-нибудь, но нет денег, да и нет больше такой. Нет такого же вызывающего, приподнятого подбородка, плавной округлости бедер, нет такой легкой как летние облака, и в то же время уверенной походки, все это не со мной.
МТ Биолабс... Если вы один... Черт, мне кажется, что сакэ потеряло свой вкус. Я смотрю на грозовые тучи, которые всегда, сколько я помню висели над городом, и они начинают мне нравиться. Они нависли над ним, словно дамоклов меч, ждут своего часа. Эти тучи - неотвратимая гибель человека. Может быть кто-нибудь и спасется, от химикатов, радиации, и еще черт знает чего, чем они так щедро одаривают жителей города. Может быть. Знакомые, у меня еще остались знакомые, которые не отвернулись от меня такого, опустившегося на дно человека, говорят, что МТ Биолабс нашли способ, как избавиться от этих туч, этих терпеливых хищников.
Нашел! Надо еще глотнуть сакэ. Лучше бы это стерлось из моей памяти, лучше бы я этого не знал. МТ Биолабс...
Ты шла своей особенной походкой рядом со мной. Мы направлялись в индустриальный центр города, в этот кошмар, состоящий из переплетений линий электропередач, цистерн с яркими надписями "Опасность !", и темных зданий с подтеками то-ли воды, то-ли кислоты на стенах. Мне не хотелось брать тебя в этот отстойник всевозможных отходов, но другого выхода не было. Нам было так хорошо. Мы планировали улететь подальше отсюда, в Россию, говорят, это единственное пока оставшиеся место, где можно увидеть настоящие леса, не заповедники, огороженные непроницаемыми заборами, а дикие леса, за деньги разумеется. Самолет улетал в семь вечера, деньги, последние деньги, которые мне был должен мой работодатель я мог забрать в шесть тридцать. Мне пришлось взять тебя с собой...
Накануне вечером, я сказал тебе, что ухожу из МТ Биолабс, я уходил в другую корпорацию, как же она называется... не важно. Ты сказала, что тебе все равно, где я работаю, что тебе нужен я. Та ночь была незабываема, как, впрочем и все другие.
МТ Биолабс... Когда мы шли, почти бежали по территории завода к автокару, раздался взрыв. Мы были далеко от эпицентра, но осколок цистерны долетел и досюда, он прошел сквозь твою плоть, как лазерный резак сквозь лист пластика.
И тогда я увидел детали. Микросхемы, тонюсенькие обгоревшие провода, искусственные мышцы и еще непонятно что. Помню меня, тогда вырвало, как и сейчас...
Компания молодых ребят, одетых в цвета соседнего сектора (надо же, я стал разбираться в их символике), вышла из-за дома, метрах в двухстах передо мной. Они скользят практически бесшумно, это нетрудно, имея нейтрализатор акустических волн на ботинках. Одеты они, как и все обитатели дна во что попало, но как ни странно, ни один из них не похож на наркомана. Что они здесь делают, я не знаю, да и не хочу знать. Я вытираю губы, наверное изо рта у меня сейчас воняет, но меня это не волнует.
Помню, как я сначала не понял, что с тобой, как медленно и нехотя приходило озарение.
После этого взрыва у меня появилась болезнь. Врач говорит, что она меня не убьет, вернее говорил, в последний раз когда я видел того лысого, с длинными седыми бакенбардами профессора. Он взял деньги, но с жесткой усмешкой сообщил мне, что берет их за то, что бы сказать мне правду. Мою память нельзя спасти, скоро она станет такой же девственно чистой как у младенца. Я уже забыл многое из того, что знал...
Компания ребят начинает окружать меня. Я не вижу у них огнестрельного оружия, но тот парень с зелеными волосами и обрезком трубы вместо руки мне определенно не нравится. Я не безоружен, у меня есть небольшой пистолет 22-го калибра, с пятью патронами, но их слишком много. Впрочем, какая разница. Когда моя память совсем исчезнет, я стану никому не нужен. Никто не позовет меня... как же меня зовут?... это не столь важно. Я ведь так и не знаю, существовала ли ты на самом деле... или же это с самого начала была кукла... и кто подослал тебя ко мне, и зачем ? Все это так и осталось для меня загадкой. Я вынимаю пистолет.
Дождь начал потихоньку утихать, его тонкие струйки стали распадаться на отдельные маленькие капельки, которые в искусственном освещении улицы выглядели сплошным, сверкающим всеми цветами радуги покрывалом.
Все в порядке, девочка. У меня все в порядке, только, если ты существуешь, позволь мне еще хоть раз увидеть тебя, хоть один разок, я тебя очень прошу... Ладно ?